Проект: Клон Гитлера - Страница 4

Кроме ремонтников наверху разрешалось находиться только командиру, вахтенному офицеру и расчёту зенитного пулемёта. Правила предписывали, что помимо этих лиц, подниматься на мостик без особого на то указания командира больше никто не может. В подводном флоте каждая статья устава оплачена чьей-то кровью. Это правило — в том числе. Ведь появись внезапно на горизонте вражеский самолёт и суматоха большого числа посторонних людей возле единственного люка не позволит кораблю быстро уйти под воду. Но для эсэсовского майора не существовало никаких ограничений. Не обращая внимания на увещевания старшего офицера, он поднялся на мостик, долго с видимым наслаждением вдыхал полной грудью чистый воздух. Потом закурил. Поднявшегося вслед за ним старшего офицера, гауптштурмфюрер, не стесняясь присутствующих, обложил самой площадной бранью и пригрозил собственноручно сломать челюсть, если «рыжая корабельная крыса» ещё раз посмеет ему указывать на то, что можно делать, а что нет.

— …В 32-м я начинал простым штурмовиком — у Рема в СА, а до этого работал забойщиком на скотобойне, так что рука у меня тяжёлая… А ну все вон с мостика, мне надо наедине поговорить с командиром!

От такого наглого самоуправства на его лодке Эрих даже растерялся. Между тем его люди ждали что он решит.

— Что у вас — пробки в ушах что ли? Я же сказал — вон отсюда! — теряя терпение, вновь рявкнул эсэсовец.

— По какому праву вы так себя ведёте на моём корабле, герр гауптштурмфюрер — наконец возмущённо воскликнул Кемпке.

— Оставьте своё «герр» для армейских чистоплюев и аристократов-предателей! — презрительно ответил ему эсэсовец. — У нас в СС господ нет, а есть только товарищи по оружию. В наших казармах даже защёлки на тумбочках иметь не положено — всё на полном доверии друг к другу… Поэтому называйте меня просто по званию. А веду я себя так, потому что выполняю особый приказ руководителей партии и государства. И если вы выполните моё распоряжение убрать отсюда посторонних, то я вам немедленно предъявлю все предписания.

— Хорошо.

Как только все покинули мостик и спустились на палубу, эсэсовец развернул и подал Кемпке крупномасштабную карту Южной Америки:

— Скажите, командир, как вам нравиться идея совершить вояж в тропики?

— Куда конкретно?

— Аргентина.

— Это невозможно, у нас не хватит солярки.

— А вы плохо обо мне думаете, командир. Разве я похож на пустозвона, на способного просчитывать свои действия на нужное количество ходов вперёд. В указанном на карте районе нас будет ждать «дойная корова» (специальная подводная лодка-танкер). А на подходах к Аргентинскому побережью в нейтральных водах «U-975» встретит аргентинский сторожевой корабль и проводит к пустынному пляжу, где мы сможем спокойно выгрузиться, не привлекая внимания. Потом вы затопите лодку и мир никогда не узнает о нашей миссии.

— Неужели эти конструкторы имеют такую ценность, что ради них разработана столь сложная операция?

— А вы задаетё слишком много опасных вопросов. Не забывайтесь, капитан-лейтенант! Ваш долг исполнять приказы и вести свою лодку. Кстати, что это за пузыри приближаются к нам вон оттуда?

Эрих не успел ещё взглянуть в указанную эсэсовцем сторону, как за его спиной истошно завопил вахтенный:

— Торпеда с правого борта!

Только теперь Кемпке увидел пузырчатый след торпеды, несущейся прямо в борт его кораблю. До неё было метров сто не больше. Как он и боялся, на выходе с фарватера их караулила вражеская стальная акула.

— Оба самый полный! К погружению!

Лодка помчалась наперегонки со смертью. Буквально впихиваясь вслед за эсэсовцем в горловину люка, Эрих напряжённо ожидал взрыва и мгновенного конца в огненном аду. Но прошли отпущенные им десять секунд, потом ещё бесконечно протянулись пятнадцать и только потом гулко рвануло совсем близко в стороне. Корабль содрогнулся всем своим стальным телом, но уцелел. Эрих догадался, что торпеда, пройдя мимо, врезалась в основание высокой скалы, мимо которой они только что прошли. Появилась возможность сымитировать собственную гибель. Командир вражеской субмарины наверняка решит, что его секундомеры дали небольшую погрешность и торпеда попала в цель.

— Оба стоп! Всем затаиться! Кормовым аппаратом выстрелить имитационный патрон.

Теперь надо было выждать. Возможно неприятельский командир захочет полюбоваться на плоды своей победы, и тут может представиться возможность нанести ответный удар. Хотя лично он бы на месте этого парня перестраховался и удовлетворился созерцанием поля выигранной им битвы через перископ, не всплывая. На войне любопытство может стоить головы!

Акустик постоянно докладывал, что слышит шум винтов, описывающей вокруг них широкие круги вражеской лодки. И впрямь у противника все повадки были акульи. И всё-таки он оказался не таким уж сверхосторожным — стало ясно, что противник решил всплыть.

Припав к окуляру перископа, Эрих возбуждённо наблюдал за всплывающей американской субмариной. Вот показался чёрный гребень ходового мостика, а ещё через три секунды она появилась целиком… Неприятельская лодка победно сверкала в лучах полуденного солнца. Это был корабль одной из последних серий типа «Спайкфиш» водоизмещением не менее 500 тонн. Потопить такую красавицу было бы редким везением.

Появившиеся на мостике субмарины люди радостно размахивали руками, указывая друг другу на масляные пятна на воде и плавающие личные вещи германских подводников. Кемпке с удивлением разглядывал сквозь мощную цейсовскую оптику эффектную рыжеволосую девицу в распахнутой «настежь» куртке «пилот». Она была буквально увешана громоздкими фотоаппаратами. Скорее всего вражеский командир решился всплыть только для того, чтобы позволить хорошенькой корреспондентке запечатлеть его подвиг для какого-нибудь «Нью-Йорк таймс». Всё-таки права старая морская традиция, запрещающая женщинам находиться на корабле!